Дата: 26.04.2021

Со дня аварии на Чернобыльской атомной электростанции в этом году исполнится 35 лет. Но отголоски той страшной трагедии слышны по сегодняшний день. Среди участников ликвидации последствий были люди различных профессий. О тех далеких событиях мы побеседовали с Олегом Дегтяревым из Чаус.

В то время Олег Ев­геньевич обучался в Высшей школе МВД СССР в Минске и прекрасно понимал, что приказ, есть приказ.

– Мы тогда были на втором курсе. В начале июня 1986 года ранним утром, собрав все необходимое и погрузившись в автобусы, все, кроме первокурсников, отправились на ликвидацию последствий аварии. Часть ребят несли службу в Брагинском райо­не, а мы – в Хойницком Гомельской области, – рассказал собеседник.

Лагерь располагался в местной школе населенного пункта Стреличево Хойницкого района. Для ребят это была командировка, где сочетались несение службы в нарядах, учеба, подготовка к экзаменам и культурно-массовая программа.

– В школе милиции нас обучали действиям в случае ядерного взрыва. Нас инструктировали, что в зоне запрещено курить и садиться на землю у деревьев, так как можно получить большую дозу облучения. Также в зоне есть обозначенные места, где можно остановиться отдохнуть. Представьте, мы приезжаем в зону отселения, выходим из автобусов в респираторах, а работники сидят на земле и курят. Каково было наше удивление. Для них жизнь шла своим чередом, несмотря ни на что, – отметил Олег Евгеньевич.

После ужина, парней разбили на наряды и отправили нести службу. Их главной задачей было патрулирование и охрана выселенных населенных пунктов.

– За время пребывания в командировке при мне было выявлено всего два случая мародёрства и всех нарушителей задержали.

Назначение в наряды происходило по особой схеме, ведь блокпосты располагались в различных зонах загрязнения. Молодые парни несли службу посменно. Как правило, заступали в наряд с 8 утра и до 21.00. Затем их сменяла ночная смена.

– Интересно то, что был у нас пост «Припять», откуда были видны здания станции. Здесь радиации не было, это еще говорили дозиметристы. Как только на пост стала приходить техника, туда ограничили доступ, – подчеркнул Олег Дегтярев.

Единственным средством защиты у парней были респираторы. После каждого наряда они отправляли в стирку грязную одежду и надевали чистую. Дозиметров, было мало. С течением времени появились накопители радиации, которые крепились к сапогу. Полученную дозу облучения ликвидаторы рассчитывали по формуле: 1 доза в час. Все зависело еще от места несения службы: либо это зона отселения или 30-ти километровая зона.

– Сослуживцы еще тогда в шутку считали дозу облучения, чтобы не обидеть никого. Молодые были тогда, всерьез все не воспринимали, – вспоминает собеседник. – Когда нас стали проверять на облучение специалисты, то сказали, что быть такого не может. Конечно, время идет, и мы не молодеем, но как таковых серьезных проблем ни у кого из нас нет. Врачи тогда пояснили, что летом фон радиации будет повышаться, а зимой уходить.

– Единственное, очень угнетала обстановка, когда идешь по деревне, где все животные остались, цветут цветы, люди же тогда уже успели огороды посеять, а вокруг мертвая тишина, разве что где петухи поют или лошади фыркают. Грустно это все…, – говорит Олег Евгеньевич.
Его командировка длилась всего месяц, но тогда это была целая вечность.

– Был случай, когда с напарником ночью патрулировали деревни, заметили дым из трубы дома. Подойдя ближе, увидели внутри троих мужчин, которые, как выяснилось, были механизаторами, решившими не возвращаться после смены домой, а переночевать в зоне. Тогда у нас раций не было, поэтому ранним утром мы их сдали сменяющему нас патрулю.

К слову, Олег Евгеньевич заметил, что в 30-ти километровой зоне было очень много сельскохозяйственной техники. И каждое утро людей привозил автобус к зоне и они отправлялись на работу, но чем конкретно занимались, неизвестно.

После командировки всем ребятам полагался отпуск. – После нас туда прибыли воен­ные батальоны, производившие дез­активацию населенных пунктов, а опасную зону отнесли в 60-ти километровую. Печально осознавать, что деревни, где когда-то кипела жизнь, из-за трагедии стерты с лица земли, – с сожалением отметил Олег Дегтярев.
Денис ЕВСЕЕНКО