Дата: 13.05.2013

Как это ни печально, но человеческая жизнь конечна. Преобладающее большинство фронтовиков, участников Великой Отечественной войны 1941-45 гг., которым повезло вернуться живыми домой, уже ушли из жизни. Но мы, и ныне живущие, и будущие поколения, должны хранить священную память и о погибших в боях, и о покинувших нас навсегда в мирное послевоенное время. Публикуемые ниже материалы на основе архива редакции газеты «Іскра» – дань этой памяти.

*            *            *

Уроженец предместья Чаус Заречья,  Иван Иванович Авраменко свой боевой путь к логову фашистского зверя, Берлину, начал в 1943 году на чаусской земле. В декабре этого года он уже был в звании сержанта на воинской должности наводчика противотанкового ружья.

Глядя на нынешнее противотанковое оружие, которое показывают в телепередачах, художественных фильмах, на эти ужасающие ракеты и кумулятивные снаряды, трудно представить, как можно  из ружья подбить танк. Но то ружье имело калибр 14,5 мм., и могло пробить броню 30 мм. Между тем даже тяжелые немецкие танки Т-4  первых лет войны имели толщину лобовой брони 30 мм., а бортовой – 15 мм. «Пантеры» и «Тигры» появились позже.

Получив сведения разведки, что немцы намерены предпринять      контратаку у деревни Скварск, командир взвода приказал сержанту Авраменко выдвинуться на ней-тральную полосу, замаскироваться, и в случае появления вражеских танков открыть по ним огонь. Бронебойщик выполнил приказ.

Опасения командира взвода оказались не напрасными – очевидно, немцы решили повести разведку боем и при поддержке танков атаковали наши позиции. Ружье, хоть и противотанковое – не пушка, и для верного поражения стальные машины врага надо было подпускать ближе, хотя бы метров на 50. Тут уж и  нервы  нужны стальные. Но Ивану Авраменко выдержки  было не занимать – улучив удобный момент, он выстрелил в борт немецкому танку. Грозная машина остановилась. Из нее выскочил экипаж, но пулеметным огнем красноармейцев был уничтожен.

Немцам жаль было бросать на «нейтралке» подбитый, но не подожженный танк, и они попробовали его вытащить другим танком. Тут уж сержант Авраменко был более удачлив – выстрелом из противотанкового ружья поджег танк-«спасатель». Тем не менее, враги не угомонились – на протяжении дня они упорно пытались отбуксировать подбитый танк в свое расположение. Но, боясь быть пораженными метким стрелком, действовали слишком осторожно. Два  танка: один подбитый, другой сожженный, так и остались чернеть на «нейтралке».

Поединок сержанта Ивана Авраменко с немецкими танками был описан во фронтовой газете, там же был напечатан и портрет отважного бронебойщика. За этот подвиг он был награжден орденом Красной Звезды.

Летом 1944 года в составе своей части Иван Авраменко освобождал от немецко-фашистских оккупантов Чаусский район, в частности, деревни Сашино, Высокое, Загоренка, районный центр, а затем и Могилев. Дальше боевой путь сержанта Авраменко пролегал к Минску, Барановичам, Слониму, Белостоку, Кенигсбергу, к городам на территории Германии. Участвовал он и в штурме Берлина, о чем свидетельствовала в перечне его фронтовых наград медаль «За взятие Берлина».

После возвращения с фронта до-бросовестно трудился в колхозе «Юный коммунар».

 *               *               *

У Филиппа Егоровича Чубукова, жителя деревни Кузьминичи, путь к Берлину начался с первых дней  Великой Отечественной войны. Мобилизовали его  вместе с земляками Иваном Калиберовым и Леонтием Гореликом. Все трое были шоферами – очень ценная профессия в довоенное время. Это сейчас чуть ли ни каждый второй взрослый, в том числе и многие женщины, умеют управлять автомобилем и имеют соответствующие права. А тогда «шофёр» звучало гордо.

Воевать земляки попали вместе в батальон аэродромного обслуживания 16-й воздушной армии. В их обязанности входила доставка различных грузов, в том числе боеприпасов, на аэродром. Казалось бы, что там – вези себе тихонько. Но когда в кузове патроны и снаряды к самолетным пулеметам и пушкам, бомбы –  мороз по коже берет. А еще, когда «мессеры» начинают охотиться за такими машинами,  поневоле о Боге вспоминаешь, несмотря на то, что веришь или не веришь.

Филипп Чубуков вместе с земляками и другими шоферами подвозил грузы к аэродромам, с которых летчики совершали боевые налеты в сражениях под Москвой, на Орловско-Кур-ской дуге. Под Орлом Филипп Чубуков и Леонтий Горелик получили задание доставить груз на полевой аэродром. Машина Филиппа шла первой, он с грустью смотрел по сторонам на обгорелые и вырванные с корнями деревья, на многочисленные воронки от снарядов – и самому становилось больно за многострадальную землю своей страны. Вдруг что-то с огромной силой ударило снизу в машину, Филипп потерял сознание.

Очнулся только в госпитале – перед его койкой в накинутом поверх гимнастерки халате сидел Леонтий Горелик.

– Ну,  живой! – радостно воскликнул друг. – Ты же как с того света вернулся… Это надо  – по сто раз езженой дороге наскочил на мину. Видно, немцы, отступая, оставили. Другим шоферам везло, а тебе вот – нет… Хотя, как сказать – ведь живой остался… Тебя взрывом метров на 15 отбросило, я, когда к тебе подбежал, вижу  – лежишь, не дышишь, и баранку в руках держишь… Ну, думаю, всё, отъездился Филя… Приложился ухом к груди – сердце тукает… Ну, я тебя в свою машину – и в госпиталь…

– Спасибо, друг, – только и смог произнести Филипп.

После лечения Филипп поставил на колеса свою изрядно побитую «полуторку»: пришлось раму целиком заменить, мотор перебрать, кабину залатать, пару колес новых поставить. На Орловско-Курской дуге он отметил и своеобразный юбилей своей машины – 100 тысяч километров на спидометре.

Вместе с полевыми аэродромами, вместе с боевыми друзьями Филипп все ближе перемещался к Берлину. Они обеспечивали боевые удары  воздушных сил Красной Армии в операции «Багратион» по освобождению Беларуси,Польши. Затем стали дислоцироваться на территории Германии. На своей неизменной машине он доехал и до стен Берлина. За участие в штурме  фашистской столицы был награжден медалью «За взятие Берлина» и Благодарностью Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.

После войны Филипп Егорович Чубуков остался верен шоферской профессии. Работал в колхозе. Создал семью, вырастил хороших  детей.

*                *                *

Григорий Федотович Марченко – уроженец Чаус. У него путь к Берлину начинался с обороны Могилева, где наши войска и ополченцы почти месяц сдерживали врага. Но силы были неравны, и, в конце концов, командованию пришлось принимать решение о прорыве немецкого окружения. Удар объединенная группа наших войск наносила вдоль большака Могилев-Чаусы. Много тогда полегло совет-ских воинов на полях вокруг деревень Самулки, Удовск, Войнилы, Благовичи. Сейчас там стоит памятник в честь воинов  того прорыва.

Нескольким группам окруженцев удалось пробиться к своим, а некоторым пришлось оставаться в уже существовавших партизанских отрядах или создавать свои отряды. Ведь неважно было, каким образом бить врага, главное, чтобы бить. В партизанский отряд попал и Григорий Марченко. Как он потом вспоминал, в партизанах ему показалось даже труднее, чем в армии. Ведь в армии все вокруг свои, а в партизанах ты постоянно находишься на оккупированной врагом территории и вынужден денно и нощно держать ушки на макушке. Непомерными были трудности с добычей пропитания, особенно в дни и недели, когда отряд попадал в фашистскую и полицейскую блокаду. Да и с боеприпасами было небогато. Но врагу спуска не давали.

Осенью 1943 года отряд, в котором воевал Григорий Марченко, соединился с частями Красной Армии. Всех   боеспособных мобилизовали во фронтовые части. Григорий попал в 139-ю Рославльскую Краснознаменную ордена Суворова дивизию. С этой дивизией освобождал Беларусь, дошел до Польши, где в январе 1945 года был ранен при атаке сильно укрепленной обороны немцев.

В том бою Григорий Марченко проявил отвагу и мужество, первым прорвавшись через заграждения из колючей проволоки в траншею врага и уничтожив там огнем из автомата и гранатами два фашистских пулеметных гнезда. Этим самым он обеспечил успешное продолжение атаки своих боевых товарищей. За этот  подвиг Григорий Марченко был награжден орденом Славы ІІІ степени, но награду получил только после войны.

Ранение солдата оказалось не тяжелым, и он, что называется, успел к штурму Берлина. Неизгладимые впечатления о штурме остались у солдата на всю жизнь. Через многие годы после войны он вспоминал, как 16 апреля   в 3 часа по местному времени началась авиационная и артиллерийская подготовка на участке 1-ого Белорусского и 1-ого Украинского фронтов. После ее окончания были включены 143 прожектора, и пехота, поддержанная танками, атаковала противника. Не встречая сильного сопротивления, она продвинулась на 1,5-2 километра. Однако чем ближе подходили наши войска, тем сильнее нарастало сопротивление противника.

С целью усиления натиска маршал Жуков во второй половине дня ввел в сражение танковые армии. Их передовые отряды завершили прорыв первой полосы обороны. Однако, подойдя к Зееловским высотам, пехота и танки встретили неподавленную оборону противника. За первый день наступления войска фронта продвинулись всего на 3-8 километров и прорвать оборону на Зееловских высотах не смогли.

Лишь к исходу 17 апреля войска фронта преодолели вторую полосу обороны. Через два дня был окончательно прорван одерский рубеж обороны немцев. В итоге четырехдневной ожесточенной борьбы войска     1-го Белорусского фронта продвинулись на глубину до 34 километров.

Непосредственно в городе, особенно в центральной его части, были созданы 300 оборонительных узлов. В сущности каждый дом здесь брали с боем. Но 28 апреля советские солдаты вплотную приблизились к Рейхстагу, а вскоре над ним водрузили Красное Знамя Победы.

Григорий Федотович Марченко, участвоваший в этих боях, был награжден медалями ”За отвагу” и “За взятие Берлина”.

Подготовил В.ИВАНЕНКО.